Рус. Точка отсчета - Страница 62

- А что дальше. Подобрал меня купец. В то время самочувствие у меня было, сама понимаешь, прекраснейшая, подлечил каким-то эликсиром, а уже дома заявил, что контрабанда, лооски, ой, прости, прекраснейшая, на три декады раньше пятно закрыли, надо сдать бивни. Я и сдал. Он обещал отнести их вам. Потом сто гект от вас принес, как премию. Но я как настоящую цену бивням узнал, то сразу понял - обманул купец. Ну да боги ему судья, я не жадный. А как мальчишка от вас прибежал, так сразу обрадовался - не забывают меня боги! А сколько мне еще положено, а? Нет, я не жадничаю, но все же.

Орифия вышла из транса ошарашенной. Этруск лгал самую малость, как и положено честному хвастливому недалекому человеку.

Это что же получается, Дигон зажал один бивень и решил свалить на Этруска? Того бивня наверняка уже и нет, дела у купца шли не так блестяще, как он пытался всем показать, а после каравана пошли в гору. Если бивень пристроить Пылающим, то… может быть, может быть… А зачем купец вообще один бивень сдал, мог бы утаить. Но тогда мы не узнали бы о гладиаторе… подожди, а Этруск ли предо мной? Мало ли, что в гладиаторской метке написано.

Жрица легко встала, за ней поднялся Рус.

- Сядь, Рус Четвертый, я быстро, - с этими словами подошла к красивой резной деревянной шкатулке и вытащила из неё ветку Древа Лоос, покрытую письменами.

- Возьмись за другой конец, - сказала, протягивая незасыхающую ветку Этруску. Тот смело взялся. Жрица на секунду прикрыла глаза и как только открыла, произнесла, - можешь отпускать.

Встала, медленно подошла к шкатулке и аккуратно водрузила артефакт на место. Медленно прикрыла крышку. Все это время усиленно думала:

"Чистокровнейший архей. Такое бывает крайне редко, пожалуй, только в царских родах. Фамильная клятва. В Этрусии давно идут трения за престол, один род против другого… о чем я, не мое это дело! А он хоть и хам, да ничего… есть в нем что-то… Спокойно, Орифия, нельзя так сильно хотеть…"

Медленно вернулась на место.

- Может, предложишь даме вина?

- Конечно! - Рус неуклюже засуетился и налил оба бокала.

"Воспитывался он явно не при дворе", - отметила она с усмешкой, но желание только распалилось.

- Признайся честно, что у вас за трения с Дигоном.

Этруск насупился.

- Прекраснейшая, я не доносчик. Наши проблемы - это наши проблемы.

- А вот он доносчик. Представь себе, он написал, что ты украл у него бивень, который ты же контрабандой вынес из закрытого пятна и который он хотел сдать нам, - в это время она изящно потягивала вино из дорогого стеклянного бокала, - и ты прав, за добровольную сдачу положено вознаграждение. Небольшое. А за контрабанду смертная казнь или огромный штраф. За бивни Ягодника - штраф в пять тысяч гект каждый.

- А смерть за что?

- За шкуру и желчь Засадника и… некоторые цветы, - жрица отвечала все более томно, - так что у вас с купцом? Ответь не как таможеннику, а просто как любопытной женщине.

И Рус поплыл:

- Да какие трения! Он собрался стать моим компаньоном в гладиаторском контракте, а я нашел настоящего мастера - Леона. Не слышала? Он Месхитопольский.

- Я не хожу в цирк, мне это не интересно, мне интересно другое, - с этими словами перегнулась через стол и провела пальцем по губам замершего Этруска. Тот сглотнул, - пойдем со мной, храбрый Этруск, - мягко взяла его за руку и легонько потянула. Он пошел за ней, как завороженный:

- Прекраснейшая, у меня и в мыслях не было… - пытался вяло оправдываться.

- Помолчи, мой архей… - почти прохрипела она и завела его в комнату отдыха на время сиесты. Внутри неё все пылало, от низа живота шло горячее пульсирующее желание такое, что… никогда такого с ней не было. Чтобы сразу и так сильно.

Не зря она выбила себе "сиестную" комнату и вот, пригодилась по самому приятному назначению. Служка без вызова не зайдет и срочных дел не предвиделось, но есть вероятность внезапного появления кого-либо. Это распаляло еще больше.

Удовлетворилась жрица невероятно бурно и быстро. Ненадолго отстал от неё и Этруск.

- Все, мой герой, - проговорила запыхавшимся голосом, - иди. Да поправься ты, на расческу, причешись. Да хранит тебя Пресветлая! Все, все, отстань. Я позову через посыльного, надейся, - но сама уже ужасалась содеянному: а если бы кто зашел? Конец карьере! На рабочем месте! Нет, в первый и последний раз. Но как приятно, дарки меня раздери! Я сильно кричала? Нет, руки прикусаны, хвала Пресветлой.

- Всегда готов, прекраснейшая! Буду ждать с нетерпением! - о премии и думать забыл - прекрасная лооска - лучшая премия!

Проблему с искренностью и гадливостью Чик решил просто, по отработанной скрытием мыслей схеме. Уже зайдя в кабинет, придумал себе характер, историю и, сломав воображаемую спичку, отделил себя настоящего от этого персонажа - Руса Четвертого. Наблюдал за ним как бы со стороны. Получилось как нельзя лучше. Даже сексуальное удовольствие получил.

Снова упустил для себя главное - собственную веру в новую личность. В свете открывшихся актерских способностей это было само собой разумеющееся.

Как только Этруск ушел, Орифия позволила себе немного расслабиться, насладиться приятной истомой. Встала, еще раз удивилась внезапному помутнению, решительно мотнула головой, окончательно сбрасывая наваждение, в котором не чувствовала ни капли колдовства, и тщательно привела себя в порядок.

Написала записку Старшей жрице Горгонского храма. Она должна её завизировать, возможно, дополнит и отправит дальше. Или не отправит, её дело.

"Случай контрабанды бивнями Ягодника подтвержден. В ходе следствия выяснилось, что в контрабанде одного (правого) бивня виновен купец Дигон Богатый. Согласно положению номер ххх ему назначается штраф в размере пяти тысяч гект.